Дворцовая волость. Белый камень с берегов Пахры и Рожая

Специфика домодедовской земли состоит в том, что в ее недрах спрятаны крупные залежи известняка – осадочной горной породы, образовавшейся в результате отвердения карбонатных илов с примесью песчаных частиц, окаменелых остатков скелетов ископаемых организмов. Наиболее богатые и уникальные их отложения расположены по берегам реки Пахры ниже села Ям в районе селений Съяново, Камкино, Киселиха, Новлинское, Колычево, Семивраги, Куприяниха, а также на реке Рожай близ села Никитское.

Благодаря его качествам известняк можно колоть и пилить, получая в результате строительные блоки нужных размеров, достаточно прочные и устойчивые к атмосферным воздействиям. Цвет его обычно белый, но различного рода примеси могут придавать ему разные оттенки. В очень давние времена этот белый камень называли мячковским, а начиная с XVIII в. строители делили его на собственно мячковский, пахорский (название произошло от села Пахрино) и подольский. При этом, если мячковский камень являлся наиболее мягким из них, а следовательно его легче было обрабатывать и использовать для изготовления карнизов, художественной резьбы, статуй, то подольский был более прочным и использовался благодаря этому для изготовления каменных плит (лещади), необходимых для прокладок при сооружении кирпичных колонн, лестниц, настилки полов и даже тротуаров. Пахорский же камень занимал золотую середину между мячковским и подольским; его, смотря по обстоятельствам, можно было использовать в самых различных целях.

Отходы обработки камня, как и специально добываемый бут, шли на строительство фундаментов, мощение улиц и дорог. Путем обжига известняка получали известь.

Местные жители вот уже сотни лет используют известняк в домашнем хозяйстве. В селениях района и сегодня многие дома стоят на фундаментах из известняковых блоков, а в ближайших от разработок селениях из блоков белого камня нередко сложены подсобные пристройки и погреба. Белокаменные блоки широко использовались при строительстве Воскресенской церкви села Битягово (1670-71 гг.), Никольских пятиглавой церкви села Колычево (1697 г.), села Домодедово (1731-1738 гг.), Михайловской села Акулинино (1743г.), Успенской села Шубино и Никольской села Лямцино (1794г.), Михаила Архангела села Одинцово (1800г.), Покрова Пресвятой Богородицы села Буняково (1809 г.), четырехъярусной колокольни Знаменской села Лобаново (1851 г.) и др. Но большая часть добытого здесь камня использовалась на стороне. Недавними исследованиями палеонтологов доказано, что добытый в штольнях близ деревень Съяново, Камкино, Киселиха и Новлинское камень еще в XII в. использовался для сооружения стен таких архитектурных шедевров Владимиро-Суздальского княжества, как Спасо–Преображенский собор в Переяславле-Залесском (1152-1157 гг.), Успенский (1158-1160 гг.) и Дмитровский (1194-1197 .г.) соборы во Владимире, одноглавый храм Покрова на Нерли (1165 г.) с изящной каменной резьбой, укрепления замка и собор в резиденции Андрея Боголюбского в селе Боголюбово (XII в.); а в XIII в. – собор Рождества Богородицы в Суздале (1222-1225 гг.), Георгиевский собор в Юрьеве–Польском (1230-1234 г.г.).

К месту строительства камень зимой доставляли на санных обозах, а летом на судах («шитиках”) с низовий Пахры по Москве-реке поднимали до ее верховий, оттуда на лошадях перевозили до реки Клязьмы, а затем, вновь на судах, в нужное место. 30

По Москве-реке и Оке камень перевозили для строительства древнего Архангельского собора в Нижнем Новгороде (1277 г.).

Со второй половины XIII в. основным потребителем белого камня становится Москва, начиная с первой каменной церкви во имя Спаса, построенной в 1272 г. в Даниловом монастыре (в то время монастырь был еще за чертой города), затем белокаменного Успенского собора в Кремле (20-е г.г. XIV в.) и многочисленных церквей. Многие специалисты склоняются к выводу о том, что, как сам материал, употребленный на церковное строительство в Москве, так и способ кладки камня очень схожи с Владимиро-Суздальским. 31

Потребность в белом камне и извести резко возросла в связи с решением великого князя Дмитрия Ивановича «ставить город Москву камен” после пожара 1365 г., в котором погорели «посад весь и Кремль, и Заречье”.

Белокаменный Кремль по своим размерам был близок к современному, его башни и ворота возводились почти на тех же местах, где они стоят и поныне.

В 1475-79 гг. итальянским архитектором и инженером Аристотелем Фиораванти на месте обветшавшего построен новый белокаменный Успенский собор.

В XVI –XVIIв. большая часть добываемого белого камня использовалась не для кладки стен, а в сочетании с кирпичом, что придавало новостройкам впечатление парящей невесомости. Белокаменный декор и резьба по камню породили даже новый стиль в архитектуре – нарышкинское, или московское, барокко.

В смутное время промысел пришел в упадок, но во второй половине XVII в. возродился, что совпало с включением в состав Домодедовской волости села Пахрино, деревень Камкино, Киселиха, Новлинская.

В 1664 г. волостному приказчику А.Мерчюкову велено взять из Дворцового приказа 200 пудов железа и 6 тыс. штук «одно и двухтесных” гвоздей, «чтоб каменному делу простоя не было”. Часть добытого камня перевозилась в Москву и в государевы подмосковные села на церковное и плотинное строительство. В это время 60 саженей бута, 3600 штук белого камня и 600 бочек извести отпущено на сооружение церкви Св. мученицы Екатерины и келий в Екатерининской пустыни. В 1673 г. на государев Аптекарский двор отправлено 4 тыс. штук камня и 500 бочек извести, в с.Алексеевское 2,5 тыс. штук камня и 4,5 тыс. бочек извести. В значительных количествах известь перевезена в села Измайлово, Соколово, Котельники. Когда на просьбу Тайного приказа «приискать продажной извести для строек в селе Измайлово” приказчик ответил, что у Пахринских и Угрешского монастыря крестьян есть 3200 бочек, но они просят «по две гривны, да по пуду соли за бочку”, ему приказали «попытаться купить подешевле, но если не получится, то заплатить требуемую цену”. 32 Иногда материал отпускали ближайшим к царю боярам. И.Б.Милославскому за сельцо Золотиново (ныне деревня Пузиково), приписанное к Домодедовской волости, было отпущено три тысячи штук камня и 500 бочек извести. По просьбе Ю.И.Ромодановского, ему на строительство церкви в селе Константиновское, Рожай тож, выдали 1805 камней «белых стеновых, ломаных в Пахрине”.

Жители новообразованного города Никитска и округи занимались «хлебопашеством, а более ломкой и приготовлением белого камня, который отвозят для продажи в Москву и прочие ближайшие места в довольном количестве, а также упражняются в кладке каменных зданий в Москве и отходят для оной работы в Петербург и в прочие города”. 33 Об этом же свидетельствует и утвержденный Екатериной II герб города: «Три положенные отесанные белые камня, в золотом поле; в знак изобильных каменных ломок, находящихся при сем городе”.

Добыча камня и извести резко упала в связи с указом Петра I о запрещении «во всем государстве на несколько лет (пока в Петербурге удовольствуются строением) всякого каменного строения”, действовавшего с 1714 по 1728 г.г.

С возобновлением каменного строительства груженные бутом, камнем и известью подводы домодедовских крестьян вновь потянулись в Москву, где он продавался в разных местах, но в основном в белом городе, а к 1775 г. в связи с благоустройством белого города торговля строительными материалами сосредоточилась в специально отведенном месте близ Таганского рынка.

Спрос на материалы особенно возрос во второй половине XVIII в., когда в Москве развернулось сразу несколько правительственных строек. Указом императрицы Елизаветы Петровны 1750 г. предусматривалось строение и починка Кремлевских дворцов. Вскоре для этого была создана специальная экспедиция, члены которой, в т.ч. и архитектор артиллерии капитан В.И.Баженов, лично осматривали местности, где «белому камню ломку производить и завод для этого завесть”. Подходящими оказались районы Верхнего Мячкова и Люберец, но старосты и крестьяне этих сел заявили, что они для ломки камня землю «отдать ни по какой цене не желают”, т.к. на этой земле находится крестьянская пашня, и где точно расположены приломы, они не знают, да и необходимого инструмента у них для этого нет. Очевидно, что это были просто отговорки, проблема же заключалась в ценах, ибо, в конце концов, они поставили условие: если им будет заплачено » по настоящей цене”, то они окажут помощь в отыскании мест, где этот камень можно добывать и вообще «усердствовать и стараться будут”.

Более покладистыми в этом отношении оказались домодедовцы. В ответ на повеление императрицы заготовить для кремлевского строения в дворцовых волостях 12 тыс. штук аршинной лещади и 300 бочек извести уже в мае 1750 г. крестьянин д.Новлинское «со товарищи” по наряду старосты с.Колычево через Яузский мост только в один прием провез в Кремль камень и известь на ста сорока подводах.

Условия поставки нередко были довольно жесткими, ибо императрица распорядилась в случае необходимости принуждать крестьян «накрепко”. Когда в 1753 г. группа крестьян, в т.ч. Степан Нефедов из деревни Новлинское, вовремя не поставили к строительству зимнего Головинского дома 3 тыс. бочек извести, их заставили выполнить обязательство, наказав «батожьем”. 34

В 70-е г.г. пахорский камень, наряду с мячковским и подольским, поставлялся на строительство дворцово-паркового ансамбля в селе Царицино, Петровского дворца на Петербургской дороге (ныне корпуса Военно-воздушной академии) и нового Кремлевского дворца. Одним из крупных подрядчиков по поставке бута и пахорского камня на строительство Петровского дворца был крестьянин Пахорской волости Никита Павлов. Только зимой 1776 г. архитектор Матвей Федорович Казаков принял у него 20 тыс. штук камня, лично помечая на приемных квитанциях: «Показанный камень в дело годен”. 35

Для Павлова эти поставки оказались делом прибыльным, и он вскоре стал московским купцом 1-й гильдии, поставив в 1788 г. к строительству Кремлевского дворца 8165 штук мячковского и пахорского камня. Для этого же дворца крестьянин деревни Новлинское Яков Андреевич Тараканов доставил на своих лошадях 6 тыс. штук пахорскай лещади, а Данил Алексеевич Колпаков из села Колычево изготовил по образцам сто тридцать восемь белокаменных балясин на площадке и наружную балюстраду.

Еще в 1782 г. велись работы по реставрации Китай-города, в т.ч. его стен, Ильинской и Варварской башен, Никольских ворот. В летнее время крестьяне Мячковской волости, в числе которых был Анисим Андреевич Провоторов из д. Новлинское, доставили сюда на собственных лошадях 80 кубических саженей бута, 16,4 тыс. штук мячковского и пахорского камня и лещади, две тысячи двадцатипудовых бочек извести. Если учесть, что на подводу приходилось по сорок пудов груза, т.е. почти по дюжине камней или по две бочки извести, то только для выполнения этого подряда потребовалось более трех тысяч подвод!

Проект заложенного В.И.Баженовым нового Кремлевского дворца остался незавершенным, а в 1838 г. «Московские ведомости” сообщили о предстоящих торгах на поставку бута, камня, извести и других строительных материалов к постройке Большого Кремлевского дворца. По замыслу императора Николая I и архитектора Константина Андреевича Тона, он должен был стать основной резиденцией императорской семьи в Москве, олицетворением богатства и силы империи. Кроме реставрированной Грановитой палаты здесь планировалось возвести пышные палаты для царской семьи, Андреевский зал, названный в честь первого русского ордена Андрея Первозванного, учрежденного Петром I, в котором бы короновались императоры и принимались послы, Екатеринской залой для императрицы и Владимирской, напоминавшей о древности русской истории. Шедевром архитектуры должен был стать Георгиевский зал, сооружаемый в честь ордена св. Георгия, учрежденного еще в 1769 г., и награжденных им.

Естественно, что требования к строительным материалам этой уникальной стройки, каждая деталь которой должна была стать произведением искусства, были высочайшими. Каждая лещадь, например, должна быть:
— определенной меры, и при доставке ее до осмотра архитектором складывать ее не полагалось, «а буде окажется оная с какими либо повреждениями или не тех качеств или не тех мер, то все количество такой лещади, не складывая вывозить немедленно вон из Кремля, а взамен оной доставить лещадь лучшего качества и не далее, как на другой день;
— очищена от земли, годовалая, без раковин, выбоин, бугров и впадин, плотной массы, не ноздреватая, без песчаных слоев, не кремнистая, цветом желтоватая и без жил другого колера, а ровно без трещин и ссадин и чтобы при теске издавала звонкий звук;
— если в продолжение всего времени поставки из числа завезенной и принятой лещади окажется до их положения на место какие-либо ссадины или от влияния на них воздуха лопнут, то все таковые поставщики обязаны заменить другими”. 36

Лещадь эта закладывалась в основание многочисленных колонн дворца, ею же «для прочности” прокладывались колонны и столбы, арки и своды через определенное число рядов кирпича. Вначале ее обязались поставить подрядчики из Подольска, но обязательства своего не выполнили. Тогда с высочайшего разрешения вместо подольской использовали пахорскую.

В соответствии с договорами московских купцов с Московской дворцовой конторой, заключенными в мае 1838г., к Кремлевскому строению «безостановочно с берегов реки Пахры доставлялись бут, камень и известь в большом количестве”.

В строительстве и отделке дворца участвовали тысячи работников самых различных специальностей. Среди участников строительства, награжденных в 1849г. специальными памятными медалями, значились Поликарп Привезенов из села Акулинино, Егор Леонтьев из деревни Новлинское, Давид Дроздов и Осип Иванов из деревни Пестово, Семен Андреев и Петр Исаев из села Шубино. Во врученных им именных свидетельствах значилось: «Даю сие за моим предписанием и приложением казенной печати в том, что за бытие при построении Московского кремлевского, всемилостливейше пожалована серебряная медаль, выбитая по сему случаю для ношения в петлице на голубой ленте. Президент Московской Дворцовой конторы, Дворца Его Императорского Величества Обер-Гофмейстер и кавалер барон Л.К. Боде”. 37

Бут, камень, лещадь и известь заготовлялись домодедовскими крестьянами и для строительства Оружейной палаты в Кремле, зданий Московского университета на Моховой, Дома Пашкова и многих других примечательных московских строек.

Жители деревни Котляково долгие годы помнили «золотое времечко”, когда они неплохо заработали на поставках бутового камня для строительства Николаевского вокзала, куда его потребовалось особенно много, т.к. строился он на болотистом месте.

С развитием железных дорог белый камень постепенно уступал свое место в строительстве мрамору, граниту, габбро, доставлявшимся с Урала, Кавказа и Украины.

Но добыча его не прекращалась, а особенно по той причине, что для реставрации сложенных из него построек надежных заменителей не существует, но добывать его становилось все труднее, т.к. проломы сильно удлинились. По данным за 1877 г. с октября до святок обычно группами в три человека (двое добывали, а третий отвозил в Москву) вели добычу крестьяне Котлякова, Воеводина, Вялькова, Шишкина. В каменоломнях деревень Новлинское работало до пятидесяти человек, Старое Съяново – до сорока, Камкино – до десяти, Киселиха – до семи, Жеребятьево и Красино – по пяти человек. Вывозили камень из проломов на лошадях, а для освещения пути обычно нанимали мальчика, который шел впереди лошади со свечой. 38 Семнадцать жителей деревень Новлинское, Красино, Заборье, Киселиха и Чурилково занимались изготовлением надгробных памятников. В казенных Никитской роще и Рыбушкином овраге участки земли сдавались в аренду для добычи бута.

© текст: краевед Г. Ф. Гарин «Очерки истории земли Домодедовской».
© фото: is-tok.ru

Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии