Такой приказ существовал в период царствования царя и великого князя Алексея Михайловича, и возглавлял его не боярин или дьяк, как это было принято в то время, а сам царь. Тот факт, что делами дворцовой Домодедовской волости ведал Тайный приказ, свидетельствует о повышенном внимании к ней. По инициативе Алексея Михайловича в середине XVII в. она интенсивно осваивалась. Сюда из других дворцовых волостей переселяли крестьян, завезли «для пашенного заводу” тысячу сошников, шестьсот плугов и косуль, более трех тысяч топоров и кос, специально изготовленных по указу царя на Тульских заводах, пригнали сотни волов «самых добрых”, коней ногайских, быков и коров, тысячи баранов и овец «ордынских” и «русских”, множество кур и петухов «индийских” и «немецких”, гусей и уток.
В связи с этим волость была специально в 1663 г. переписана, а также составлен впервые предлагаемый читателю «План местности между реками Пахрой и Рожаей”, сохранившийся в фондах Тайного приказа Российского Государственного архива древних актов.
К сожалению, план не датирован, но время его составления определить можно: село Константиновское на плане значится за стольником князем Юрием Ивановичем Ромодановским, а приобрел он его в 1655 году. Пахрино же обозначено как деревня, но с 1661 г., когда здесь была построена церковь, оно стало селом. Из этого следует, что план составлен между 1655 и 1661 годами и является первым подобного рода из сохранившихся документов.
Центральное место на плане занимает с. Домодедово, известное с 1401 г., а во время составления плана являвшееся центром одноименной конюшенной волости. Сюда с давних пор на обширные и богатые луга в летнее время пригоняли для откорма целые табуны ногайских коней, стада малороссийских волов, отары русских и ордынских овец. Здесь же для царских конюшен заготовляли сено и солому.
Еще при Иване Грозном старинная конюшенная Домодедовская волость определена как одно из мест, где содержались лошади опричников.
По переписи 1663 г. в с. Домодедово насчитывалось пятьдесят пять крестьянских дворов, но десять из них стояли «пустыми”, а жители их «померли в моровое поветрие” 1654 г. или бежали в Москву. До эпидемии в селе было еще и три бобыльских двора, но от них остались лишь места дворовые.
В селе находилась деревянная церковь во имя Рождества Христова да Николая Чудотворца, а у церкви – дворы попа, дьячка и пономаря, да на церковной земле стояло пять опустевших келий бывшей богадельни, которые, правда, вскоре и вовсе сломали. Из ста пятидесяти одного мужчины села сорок шесть значатся как переселенные из Владимирского и Нижегородского уездов, Мурома, Новгорода и из Мячковской и Хатунской волостей, а у попа и дьячка появились в качестве работников купленные люди «литовского” и «польского” полону.
По реке Пахре вниз по течению обозначена д.Павловская, в которой насчитывалось двадцать крестьянских дворов и сорок девять жителей мужского пола, и д.Ямская. В XVI в. здесь находилось селение Пахорский Ям, в котором проживало двадцать семей ямщиков, но в конце века восемнадцать дворов было переселено в Москву, в Коломенскую ямскую слободу, находившуюся рядом с Даниловым монастырем. По переписи 1627-28 гг. в д.Ямской стояло всего два ямщицких двора, но земля, в основном луга, осталась за ямщиками. Моста через Пахру тогда еще не было, но работал перевоз.
Еще ниже стояла д.Пахрино. Деревня эта старинная, но она погибла, видимо, в конце XVI в., а после смуты перешла к Троице-Сергиевому монастырю, который и восстановил ее, но как сельцо, после 1614 г. Его у монастыря купил в 1623 г. окольничий князь А.М.Львов, за которым по переписи 1627-28 гг. оно и значится с двором вотчинника, в котором проживал приказчик, да скотным двором с деловым человеком. Дальнейшая застройка сельца связана с именем окольничего князя Семена Петровича Львова, к которому оно перешло в 50-х г.г. При нем на вотчинниковом дворе поставлены поварня, ледник и житница, а вне его – дворы приказчика и скотника, три людских, а также конюшенный двор на девять стойл с сенником и сараями. Близ конюшни был разбит сад на сто восемьдесят шесть корней яблонь и сто вишен. Как уже было сказано, в 1661 г. в сельце была освящена деревянная церковь во имя Архангела Михаила, и оно стало селом.
Стоявшая ниже по течению пахринская мельница поставлена была еще в 20-х гг., а в 1661 г. у мельницы находились двор мельника, две житницы, три избы для помольщиков и даже баня.
А расположенные далее деревни Киселиха, Камкино и Красино известны с 1633 года, когда они находились в вотчине окольничего князя Ивана Михайловича Коркодинова, а затем перешли к А.М.Львову. По переписи 1646 г. в каждой из них значилось по семь крестьянских дворов и по семнадцать-восемнадцать мужчин. Село Пахрино и приписанные к нему деревни после смерти князя С.П.Львова в крымском плену по царскому указу 1661 г. отписаны на государя и приписаны к Домодедовской волости.
Расположенная правее Красина д.Жеребятьево основана около середины XVII века Троице-Сергиевым монастырем, который здесь поставил три бобыльских двора. «А по сказке той деревни бобылей Андрюшки Еремеева со товарищи, — помечено позже в переписной книге, — та деревня построена для каменной ломки и для известного жжения, а те бобыли перевезены из монастыря”.
Еще правее обозначена д.Сумароково, Озерки тож (ныне д.Татарское), находившаяся в поместье майора Степана Чебышкина. Основал деревню его отец новокрещенец Тихон, а впервые она с двором помещика, четырьмя крестьянскими дворами и столькими же жителями упомянута в 1627-28 гг., когда пашню распахивали еще, в основном, наездом. Степан Тихонович выкупил деревню в вотчину, поселил в ней еще два бобыльских двора. Число проживавших в деревне мужчин выросло до двадцати пяти человек.
Между пахринской мельницей и д.Киселиха в Пахру впадала речка Городенка, по обоим берегам которой обозначены многочисленные пустоши, записанные за различными деревнями. Так, например, в пустошах Алисино, Щедрино, Трепарево, Крисаево, Щеглиха, Щеглове тож, находились пашни и покосы крестьян деревни Камкино; в пустошах Рыкушина и Барашиха, Терехово тож – крестьян деревни Киселиха; в пустошах Гущино, Захариха и Акулиха, Окулово тож, — села Никитского, в пустошах Панкино и Лыково – села Домодедово, в пустоши Зайцево – земля села Пахрино.
Двигаясь от Пахры по Каширской дороге, мы встречаем д.Озерки. Впервые деревня упоминается в середине XVII в. с тремя крестьянскими дворами и тринадцатью мужскими душами в вотчине стольника ловчего Афанасия Ивановича Матюшкина. А далее, в некотором удалении от Каширки, на дороге, ведущей из села Домодедово на Каширскую дорогу, где сейчас находится город Домодедово, стояла упомянутая ранее д.Назарьево, входившая в состав Домодедовской волости. На время составления плана в ней насчитывалось тридцать два крестьянских двора и восемьдесят два жителя мужского пола.
Налево от дороги из с.Домодедово к погосту Флора и Лавра указан двор А.И.Матюшкина, а в официальных документах он обозначался как сельцо Речки, Медведково тож, «на пруде”. В писцовой книге 1627-28 гг. записано: «За Петром Загряжским, что прежде того было за Иваном Юрьевым сыном Фрязениным, а после за Игнатьем Зыбиным, а после Игнатья – за Яковом Павловым деревня, что было сельцо Речки, а в ней двор помещиков, живет в нем приказчик Дружина Семенов да дворовые люди Ивашко Филипов да Фомка Федоров…, а владеет Загряжский тем сельцом по Государевой ввозной грамоте 1619 г.”. Потом Матюшкин отдаст д.Озерки и сельцо Речки в приданое за дочерью Татьяной боярину П.В.Шереметеву, а в сельце будет поставлена церковь Николая Чудотворца, и оно станет называться селом Никольским, Речки тож. В начале XVIII в. люди из этих селений переведены в серпуховскую вотчину Шереметевых, а «поп и причетники из того села вышли вон”. В 1708 г. земли эти, называвшиеся в народе как пустоши Истомкино и Дол, овдовевшая боярыня продаст князю А.Меншикову.
А теперь обратим внимание на реку Рожай. На правом берегу ее обозначен погост Михайловский. Недалеко от него, но на другом берегу реки находилось село Константиновское — центр обширной вотчины ближнего боярина и соратника царя Алексея Михайловича стольника князя Юрия Ивановича Ромодановского. Есть все основания полагать, что село это также очень старое, но в уцелевших документах мы встретимся с ним лишь в писцовой книге 1627-28 гг. В ней отмечено, что до 1628 г. селом владел окольничий Федор Васильевич Головин, а после его смерти оно перешло к его племянникам, стольникам Алексею и Ивану Ивановичам, Петру и Василию Петровичам Головиным, между которыми и было «полюбовно” поделено. В селе тогда стояла деревянная церковь во имя Пресвятой Богородицы Одигитрии с приделами Иоанна Предтечи и Николая Чудотворца и деревянной же колокольней. Рядом с церковью находились дворы попа, дьячка, пономаря и просвирницы. В селе стояли двор вотчинников и двадцать четыре двора крестьянских с тридцатью тремя жителями мужского пола. Упоминаемые в писцовой книге пять дворовых мест свидетельствуют о том, что ранее, видимо еще до смутного времени, село было более крупным и населенным. Как уже было сказано, в 1655 г. село с деревнями приобрел Ромодановский. Пользуясь своей близостью к царю, он взял в оброк обозначенные на плане пустоши Шарапово и Семейкино, которые ранее значились как отхожие пустоши Домодедовской волости. В его вотчину входила и расположенная рядом с селом деревня Житное, впоследствии Ушмары. По переписи 1646 г. в ней числился всего один крестьянский двор.
Более крупной была д.Скнилово «на овраге и суходоле” в версте от д.Житное, входившая в состав Домодедовской волости. В более поздних переписях она не значится, и надо полагать, что она или вымерла, что нередко случалось, или переселена. О ней и поныне напоминает известный многим горожанам Скниловский овраг. На обозначенной рядом пустоши Реткино позже появится одноименная деревня, существующая и поныне.
Деревня же Авдотьино исстари входила в состав Домодедовской волости, и в 1646 г. в ней числилось двадцать четыре крестьянских двора и шестьдесят шесть мужчин. Крестьяне деревни пахали землю и косили в пустоши Батино. Дворцовыми являлись и село Никитское, деревни Еремеево и Юсупово. Село упоминается в межевой книге Ф.Уварова за 1627-28 гг., а впервые описано в переписной книге 1646 г. В это время в селе находилась деревянная церковь великомученика Никиты, а у церкви — дворы попа, дьячка, пономаря и церковного бобыля. По численности дворов (47) и мужских душ (82) оно занимало в волости второе место после Домодедово.
В деревне же Еремеево насчитывалось десять крестьянских дворов и двадцать восемь мужчин, а о деревне Юсупово данных не сохранилось, известно лишь, что она имело чуть более десятины усадебной земли и столько же выпасу, около тридцати десятин пашни и двадцать десятин покосов.
Кроме указанных на плане селений в конюшенную Домодедовскую волость в описываемое время входили деревни Заболотье, Валищево, Истомиха, Калачево, Коняево, Коптево тож, Курганье, Луканово, Матчино, Минаево, Морозово, Сабакино тож, Сонино, Шишкино на речке Алешенке и Чурилково, а также группа деревень на левом берегу реки Пахры: Белеутово, Большое и Малое Брянцево, Ворыпаево, Подзавалье, Холопово, Услонь и Яковлево. В составе волости значились и деревни Ильинское и Пузиково, Золотилово тож, купленные у вдовы Марфы Федоровой и боярина И.Б.Милославского, да деревняСельвачево, отписанная на государя после пленения крымцами ее владельца киевского воеводы боярина В.Б.Шереметева.
В села и деревни волости завозились крестьянские семьи не только из близких Хатунской, Мячковской, Кунцевской дворцовых волостей, но из Нижегородского, Владимирского и Костромского уездов. На многие годы за переселенцами сохранялись клички «хотунец”, «владимирец”, «кострома”. Принимали переселенцев и определяли их на жительство присланный в волость полковник П.И.Шубин и волостной приказчик. При этом принимали не всех, отдавая предпочтение здоровым и работоспособным молодым людям. Когда из Верхнеломовского и Керенского уездов сюда прибыла большая партия крестьян, то из нее было забраковано целых сто восемь семей, т.к., по словам полковника, они оказались «стары, увечны и бездетны, а иные малы”. Все они в сопровождении боярского сына К.Волчкова были отправлены «на житье” в Богородицкий уезд. Однако по дороге до Каширы треть из них разбежалась, а испугавшийся неминуемого наказания сопровождающий тоже сбежал «неведомо куды”. Остальные 70 семей надолго застряли в Кашире. «А город малолюдный, — доносил государю каширский воевода, — прокормить некому”. Им посоветовали заняться торговлей, чтоб как-то прокормиться, но торговцев из них не вышло. «Иные наши братья, — писали они в челобитной, — на Кашире с мыту померли”. В конце концов их отправили по назначению. «Всего, государь, — сообщал богородицкий воевода, — у них объявилось у пятидесяти человек только шесть лошадей и те худы, а то-де всех лошадей испроели на хлебе живучи на Кашире”.
Основной обязанностью крестьян волости, как старожилов, так и новопоселенцев, являлось расширение трехпольной государевой запашки, ее обработка и максимально возможное производство различной сельскохозяйственной продукции, а также заготовка сена «на конюшенный обиход”. Кроме того они должны были выплачивать оброк, размеры которого зависели от многих причин и варьировались во времени. Обычно он носил натуральную форму (по барану с выти и по определенному количеству кур со двора), но в случаях аренды общиной или отдельным крестьянином пустовавшей государевой земли, покосов, рыбной ловли, мельниц, кузниц оброк принимал денежную форму.
Вообще власти жестко придерживались принципа: «Чтоб никто ничем безоброчно не владел”.
Выполняли крестьяне и более мелкие повинности. Невозможно было отказаться от наряда вскопать огород, в т.ч. и в селах Коломенское и Измайлово, «поправить городьбу”, завести песок на государев двор или конюшню. Крестьянские подводы часто использовались для перевозки государевых хлеба, сена, соломы, доставки камня, извести, дров, льда в погреба и ледники, вывозки на поля навоза.
По-видимому, существовала какая-то норма, сверх которой перевозки оплачивались, чаще всего солью, реже деньгами.
Нередкими являлись и наборы крестьян «для его Великого Государя службы”. В 1654-56 гг., например, в Смоленский и Рижский походы было взято с волости девяносто пять крестьян с подводами. Часть крестьян зачислялась в московские стрельцы.
В результате включения в сельскохозяйственный оборот новых земель местным крестьянам становилась не по силам полная их обработка. Поэтому, начиная с 1664 г., в период весенних полевых работ, сенокоса и уборки хлебов в волость по царским указам направлялось до сотни крестьян с сохами, боронами, косами из Хатунской волости, которых через две недели сменяла новая партия помощников. Нередко на полях и лугах трудились сотни стрельцов и рейтар.
В летнее время широко использовался труд наемных работников. Одни из них сами приходили сюда в поисках заработка, других царские подрядчики нанимали в разных местах. В условиях найма обычно оговаривалось, что наемные люди будут обрабатывать землю, косить луга или расчищать государев лес и всякую другую работу выполнять, «а хлеб и всякий запас… есть Великого Государя и на работе топорами и косами и серпами работать государевыми”. При этом они должны были «работать без лености и без прогулов и дурна никакого не чинить, не красть и не воровать, и не дожив до сроку и не отработав задатку, что взяли наперед, не бежать”.
Среди наемных работников числились также «конские мастера”, кузнецы, плотники, каменщики.
Благодаря принятым мерам в 60-70-е гг. волость по размерам государевой десятинной пашни (около полутора тысяч десятин) превратилась в самое крупное царское владение в Подмосковье. Почти во всех селах и деревнях волости появились новые крестьянские дворы, государевы житницы, различного рода хозяйственные постройки. Особенно быстро росло население. Сравнительный анализ результатов переписей 1646 и 1678 гг. свидетельствует о том, что, несмотря на тяжелейшие последствия эпидемии 1654 г., число жителей-мужчин в селе Никитское увеличилось с восьмидесяти двух до ста семидесяти одного, в деревне Калачево – с двенадцати до пятидесяти семи, в деревне Павловская – с сорока девяти до девяноста, в деревне Авдотьино – с шестидесяти шести до восьмидесяти четырех.
Особенно интенсивно застраивалось село Пахрино, куда переведен был центр волости. Здесь возвели приказную избу на несколько комнат, в которых разместились приказчик и волостные писаря, хранились сундук с казной, приходно-расходные книги и другие документы.
В селе появился новый конюшенный двор на пятьдесят восемь стойл с навесами для летнего содержания лошадей, в которых размещалось иногда до полутораста коней. Кроме того, в летнее время сюда пригонялись «на прокорм” сотни лошадей из царских сел Соколово, Алексеевское, Богородицкое. Рядом с конным были поставлены скотный и птичий дворы, где содержалось шестьдесят быков и коров, более шестисот овец, девяносто свиней, сотни гусей, уток и кур.
Около конюшенного двора находился огороженный забором большой сад с питомником, саженцы из которого отправлялись в села Коломенское и Котельники. Кроме яблонь и вишен в саду выращивались смородина, крыжовник, малина и земляника.
В марте 1666 г. было приказано выбрать место в Пахрине для закладки тутового сада, завести туда навоз, а для высланных в село тутовых черенков «построить анбар мшенный”. Для ухода за невиданными в здешних местах растениями были присланы «шелковых дел мастера” из персов.
Через десять лет в этом саду насчитывалось пять тысяч деревьев, было также и четыре большие гряды, на которых из посеянных семян тутового дерева выросли деревца высотой «по четверти аршина и больше”. За садом и тутовником стояли риги. Для хранения семенного и «расхожего” зерна было срублено двадцать четыре амбара и житницы, молочные продукты ставили в каменные погреба, в многочисленных сараях находились дровни, телеги, сохи и другой сельскохозяйственный инвентарь, лес строевой и дровяной, деготь. Несколько в стороне стояла кузница. На берегу Пахры поставили винокурню и пивоварню, огороженные плетнем, а в них «котел, в чем воду греют на браги, пятнадцать котлов винных в горнах кирпичных, двенадцать чанов бражных больших, десять ушатов, двадцать ведер водоносных, пятнадцать кадочек липовых, семь ковшей медных и деревянных”.
Мастеровые Сибирского приказа перестроили мельницу на реке Пахре, после чего на ней стало двенадцать жерновов. Здания мельницы срубили по обе стороны реки, а на правом берегу находились дворы мельников и помольщиков. Отдельно стояли две слободки. В одной из них, кроме приказной избы, находились дворы попа, садовника, кузнеца, два двора подьячих и двор земского дьячка. В другой слободке стояло восемь дворов конюхов, двор, в котором жили «кизыльбаши шелковые мастера” и поварня.
До настоящего времени ходит легенда о царском дворце в Пахрине. Об этом «дворце” в описи 1676 г. сказано так: «двор, что построен для Государева пришествия, а в нем хором: горница на подклете, в ней печь муравленая, два окошка красных да четыре волоковых, а в них окончины слюдяные; перед нею сени, в сенях чулан забран досками в косяк, в сенях и чулане по окошку большому. Посторонь горницы горенка малая, а в ней окошко двойное большое да три волоковых с окончинами слюдяными, двери обиты сукном красным, в ней печь обрасцовая; возле той горенки горница ж на жилом подклете, а в ней печь муравленая, два окошка больших да четыре малых, перед нею сени”. На этом же государевом дворе находились выложенные камнем погреб и ледник, над последним располагался амбар, омшаник. Была здесь и отдельная конюшня на четыре стойла, возле которой размещались ветхая изба и два навеса.
В описи помечено, что этот двор «весь новый”, а был еще и старый государев двор, на котором стояли «горница с комнатою на подклетях, перед нею сени… Над комнатой ж горенка о десяти окошках, а в них окончины стекольчатые, перед ними сени, задняя горница, перед нею сени ж”. На старом дворе имелись, тоже каменные, погреб и ледник, а на берегу реки Пахры – поварня с выложенным камнем горном, две конюшни на пять стойл, сарай, житница, двор солодовенный с омшаником.
На государевом дворе в отдельной горнице проживали волостные приказчики. Среди них был поручик А.Мерчюков, переведенный в 1666 г. воеводой в г.Скопин, а вместо него по царскому Указу сюда послан новгородец С.Зиновьев, которого заменил в 1672 г. стольник и боярский сын И.Л.Полуектов, владевший селом Данилово и основавший деревню Старую. С конкретными поручениями в село посылались на различные сроки близкие к царю люди. В начале 1665 г. сюда для «хлебного всякого заводу” прислан стольник и полковник П.И.Шубин. Длительное время здесь находился голова московских стрельцов Ю.Лутохин, который принимал прибывавших сюда коней, скот и птицу, струги с лесом, сухарями и зерном из Рязани, Скопина, Коломны, контролировал строительство Екатерининской пустыни.
В Пахрино из Тайного приказа гонцы доставляли различного рода «памяти”: 23 мая 1664 г., например, Мерчюкову велено выдать муку, ячмень и горох направленным в волость тридцати трем сокольникам с птицами, поварами, хлебниками и конюхами. «А как у них тот запас изойдет, — говорилось в памяти, — им и впредь таких запасов давать сколько доведетца”.
7 сентября 1665 г. велено псарского охотника Кирюшку Павлова отпустить из волости, а приказчику принять от него собак ловчих, «звериные и птичьи и медвежьи” пищали и отправить их в Москву в Аптекарский приказ.
6 октября 1666 г. приказано выслать в Москву из покупных «лучших сорок лошадей, которые б годились под седло для скорой езды, и отдать их полковнику и голове Артамону Матвееву”. Через месяц предписано выдать из житниц взаймы стольнику Б.В.Бутурлину полторы сотни чети ржи, полсотни чети овса и взять расписку в получении. По памятям из Тайного приказа закупались у крестьян известь и белый камень, отпущено боярину князю Н.И.Одоевскому сто возов соломы, разыскивались воровские люди, «которые жгли и мучили домодедовского попа Никиту”, на мельнице мололась пшеница, и мука отсылалась на Аптекарский двор, отобрано десять баранов и сто кур русских, да творогу и сыров «сколько есть” на питание раненым стрельцам, выдавалось работавшим в волости двумстам двадцати рейтарам жалованье, доставлено пятьдесят тысяч штук кирпича из Москвы в Екатерининскую пустынь. Некоторые из этих «памятей” писались собственноручно царем, другие – под его диктовку. «1667 года января в четвертый день,- гласила запись в делах приказа,- в субботу днем и ночью было тепло и шел снег. И того же дня великий государь изволил итить в Домодедово, а божественную литургию слушал в Коломенском. На карауле стоял голова Иван Поптев” В апреле 1668 г. государь пожаловал крестьян волости пятьюстами ведрами вина, а в следующем году повелел выдать им «за прибыльные изделия три тысячи пудов соли”.
После смерти Алексея Михайловича Тайный приказ был упразднен, а волость передана в дворцовое ведомство, но функции и значение ее оставались прежними. 22 июня 1677 г. Пахрино посетил царь Федор Алексеевич, по Указу которого здесь «на холме” построена каменная церковь, а 20 сентября 1681 г. он повелел срубить и нарядить в Пахрино «две двойни да шесть избушек мерою по четыре сажени…, меж ними трои сени…, поставить балясы; покрыть хоромы и сени под одну кровлю в два теса; во всех избушках прорубить по три окна двойных красных…”, а еще через полгода — огородить государев двор «забором в скобель набело с обе стороны, а в звено класть по тридцати бревен”.
© краевед Геннадий Гарин «Очерки истории земли Домодедовской».