На домодедовской земле в Серафимо-Знаменском скиту (монастыре) в 1912-1924 годах часто и подолгу жил Серпуховский епископ Арсений (Жадановский). Игуменией Ювеналией (с 1916 года схиигумения Фамарь) в Серафимо-Знаменском монастыре был построен домик, названный «киновия», в котором жили и служили приезжавшие в скит епископ Арсений и его друг архимандрит Серафим. В годы гражданской войны епископ Арсений жил в Серафимо-Знаменском монастыре в полном уединении полтора года. Летом и осенью 1918 года владыка Арсений и архимандрит Серафим (будущий епископ Дмитровский) безвыездно жили в Серафимо-Знаменском монастыре по благословению Святейшего Патриарха Тихона. Владыка Арсений жил в скиту в полузатворе до конца 1919 года, руководя духовной жизнью скитских сестер, ежедневно совершая Божественную литургию.
В 1884 году десятилетний Александр Жадановский был отдан родителями в Харьковское духовное училище. А в 1888 году он поступил в Харьковскую духовную семинарию. 21 ноября (ст.ст.) 1893 года он был рукоположен в иподиакона в мужском архиерейском Покровском монастыре города Харькова. По окончании семинарии Александр Жадановский стал преподавать Закон Божий в приходской школе вместо своего отца, а затем стал надзирателем в Сумском духовном училище.
В своих «Воспоминаниях» Александр Жадановский писал: «С раннего детства «Нравилась мне одна девица-сверстница: на ней сосредоточилось мое внимание… С мнимой же невестой, которая жила и воспитывалась далеко, я виделся раза два в год на каникулах, ждал встречи с ней с нетерпением, но своих чувств никогда ей не высказывал. Но пока таким образом медлил, знакомая девушка ускользнула из моих глаз…
После еще раза два присматривался к невестам, но безрезультатно. Тем мое искание подруги жизни кончилось… Одновременно меня не покидала мысль о монашестве; каждая жизненная неудача давала в этом отношении толчок вперед, а тут еще пришлось побывать с родными в богомолье в Киево-Печерской лавре. До сего времени я не был близко знаком с монастырями и монахами, а тянулся к ним как-то безотчетно».
Александр Жадановский в письме от 17 января 1899 года к отцу Иоанну Кронштадтскому просил у него совета. После ответа праведного отца Иоанна у Александра появилось непреклонное решение принять монашество. Смотритель училища отец Аркадий прошение Александра Жадановского немедленно (а было это в Великую субботу 1899 года) отослал к архиепископу Харьковскому Амвросию (Ключареву). Архипастырь посоветовал Жадановскому съездить в Санкт-Петербург к товарищу оберпрокурора Священного Синода.
Жадановский, пригласив своего друга, отправился с ним из города Сумы в путешествие; Москва-Кремль, Чудов монастырь; Свято-Троицкая лавра; Санкт-Петербург; Александро-Невская лавра и Валаам. С Валаама Александр Жадановский прибыл в Священный Синод, где он был принят с прошением для принятия в монашество с дальнейшим «обещанием продолжать образование в академии». Вернувшись в Харьков Александр Жадановский был принят владыкой Амвросием, и без задержки им было разрешено пострижение Жадановского в иноки. После чего он был направлен на жительство в Святогорскую пустынь, находившуюся в Изюмском уезде Харьковскои губернии. Здесь 17 июля 1899 года, на следующий день после праздника Святогорской иконы Божией Матери, состоялось пострижение Александра в монахи с именем Арсений.
К дню Успения Божией Матери в Святогорскую пустынь приехал архиепископ Амвросий, а 15 августа 1899 года после обеда владыка рукоположил Арсения в иеродиаконы, а затем благословил отправиться в Москву, в Троице-Сергиеву лавру, в академию.
Епископ Арсений писал: «Господь судил мне проходить курс академии в иноческом звании. Должен, однако, сознаться, что трудно совмещать студенчество с монашеством… Устанешь ли нравственно или физически, случится какая-нибудь скорбь — пойдешь к честным мощам, помолишься от души, и легко станет на сердце… Да, рака Преподобного, овеянная многими воздыханиями и слезами русских людей, является благодатным источником утешения… Большой простор, далее, в лавре для священнодействия. Каждый день совершается одиннадцать литургий, вот и выбирай любую: в три часа утра — в церкви Святого Духа, в четыре часа — у преподобного Никона, в пять часов — внизу под Успенским собором, а затем в храмах Смоленском, Зосимы и Савватия и других. Господь сподобил меня в сане иеродиакона послужить во всех указанных церквях. Любил я еще ходить буднями в Троицкий собор к вечерне — послушать пение стихир с канонархом. Чудное, стройное исполнение их могучим хором доставляло мне наивысшее духовное наслаждение. Не только ученые монахи, но и все студенты академии ясно чувствовали над собой покров Преподобного Сергия…»
Епископ Арсений обладал прекрасным литературным даром. Великолепный лирик, он в конце своей жизни написал «Воспоминания» о многих великих подвижкиках Православия: о святом праведном Иоанне Кронштадтском, о московском митропопите Макарии (Невском), о старцах Зосимовой пустыни схиигумене Германе и иеросхимонахе Алексии, о схиигумении Фамари, о выдающихся пастырях церкви отце Алексии Мечеве, отце Николае Смирнове (Кадашевском), отце Василии Постникове и отце Александре Стефановском.
Епископ Арсений вспоминал, как однажды старец иеромонах Варнава «…в беседе со мной в этот раз предвещал: «Будешь неподалеку от Москвы архиереем, маленьким архиереем». Теперь пророчество исполнилось».
В Гефсиманском скиту Жадановский заходил к отцу Исидору, который за три дня до смерти, прощаясь, сказал ему: «Примите в назидание и утешение себе последние мои слова: крестная сила и размышления о страданиях Господа спасают христианина от всяких бед, воспоминания же о язвах Спасителя предохраняют от скорбей».
Пребывая в Духовной академии, студент Арсений оставался в течение трех лет диаконом и только на четвертый год обучения стал священником. 9 мая 1902 года его рукоположили в иеромонахи.
На последнем экзамене в Духовной академии по догматическому богословию присутствовал московский митрополит Владимир (Богоявленский), предложивший священнику Арсению место казначея в Чудовом монастыре. В Москву, на место нового служения в Чудов монастырь, иеромонах Арсений прибыл 3 августа 1903 года. Приложившись к мощам святителя Алексия, Арсений явился к наместнику монастыря архимандриту Иннокентию, который отвел иеромонаха в казначейскую квартиру. Казначеем иеромонах Арсений пробыл всего пять месяцев. Наместник монастыря архимандрит Иннокентий, хиротонисанный во епископа Аляскинского, уехал в Америку. На место наместника Чудова монастыря был назначен иеромонах Арсений (Жадановский). А 24 марта (ст. ст.) 1904 года, в Великую субботу, иеромонах Арсений был посвящен в сан архимандрита.
В 1906 году 11 октября умерла мать архимандрита Арсения, а через месяц, 11 ноября, умер его отец.
В роду Жадановских несколько поколений были в духовном звании. Священниками были прапрадед Афанасий, прадед Стефан, дед Андрей и отец — протоиерей Иоанн. Все вместе они служили более ста лет в городе Чугуеве в Рождество-Богородичной церкви.
Епископ Арсений писал: «С кончиною отца и матери утратился интерес к родине, исчезло желание и стремление бывать там».
В 1913 году архимандрит Арсений вместе с иеромонахом Серафимом (Звездинским) совершают паломничество в Святую Землю.
Хиротония архимандрита Арсения во епископа Серпуховского состоялась 8 июня (ст.ст.) 1914 года в Алексеевском храме Чудова монастыря, в котором он был оставлен служить по решению московского митрополита Макария и Святейшего Синода.
Епископ Арсений принимал участие в устроении женской обители «Гефсимании» близ города Зарайска под Москвой и женской обители «Серафимо-Знаменский скит» близ станции Востряково Павелецкой железной дороги на домодедовской земле.
Владыке Арсению была уготована новая нива — быть духовником и старцем схиигумении Фамари (Марджановой) и сестер созданного ею Серафимо-Знаменского скита. Схиигумения Фамарь построила близ скита киновий с домовой церковью во имя преподобного Арсения, куда владыка временами удалялся для собирания духовных сил., отдыха и молитвенных трудов.
В послеоктябрьскую 1917 года эпоху гонений на Христову Церковь и веру владыка Арсений нес подвиги исповедничества и мученичества в течение двух десятков лет.
Летом и осенью 1918 года владыка Арсений со своим духовным другом архимандритом Серафимом (Звездинским), будущим Дмитровским епископом, живут в подмосковном Серафимо-Знаменском скиту. Схиигумения Фамарь выполняла послушание Святейшего Патриарха Тихона сохранить в безопасности жизнь епископов в своей малоизвестной, тихой и скромной обители. В годы послереволюционного лихолетья владыка Арсений ежедневно совершал Божественные литургии в киновийном храме.
Он в уединении изучал церковное пение, музыку, живопись, медицину и занимался иконописанием. Тогда же владыка делал записи, которые легли потом в книгу «Воспоминания».
В скитском храме перед игуменским местом помещался образ Спаса Нерукотворного, написанный епископом Арсением. До 1923 года продолжалась служба владыки Арсения в городе Серпухове как епископа. В городе Серпухове был древнейший Высоцкий монастырь, основанный в 1374 году серпуховским князем Владимиром Андреевичем. До революции в городе Серпухове было несколько десятков церквей, после революции многие церкви были закрыты. Из Серпухова в Серафимо-Знаменский скит прибыли многие насельницы.
Местом уединенных подвигов владыки Арсения был Серафимо-Знаменский скит вплоть до 1924 года — года закрытия скита.
О Серафимо-Знаменском ските епископ Арсений оставил такие строки: «В маленьком храме Серафимо-Знаменского скита при высоком религиозном воодушевлении строительницы и сестер происходило большое привлечение и сосредоточение благодатной силы. Тут Сам Господь приосенял сердца молящихся и особенно поющих; тут вблизи каждого, радуясь и веселясь, находился ангел-хранитель — оттого так глубоко запечатлелось освящение этой чудной церквочки в памяти насельниц скита… Наступает день. Скитянки на послушаниях. Одни из них работают поодиночке: кто в саду, кто при пчелах, кто очищает рощу от сухого листа, — другие совместно косят траву, сушат сено, пасут коров, возделывают огороды. Всем заповедано непрестанно творить молитву Иисусову, петь псалмы, читать акафисты, и они ненарушимо, свято исполняют это правило: трудятся и молятся».
А с бугорка, что у Серафимо-Знаменского скита на правом берегу реки Рожайи, епископ наблюдал такую картину: «Смотришь вправо и видишь сквозь кусты и редкие деревья мельницу. Прислушиваешься и слышишь шум ее колес, чего раньше, увлеченный красотой природы, как бы не замечал. И удивительное дело! Ничто, кажется, так не украшает берег реки, как водяная мельница, будто именно она является его существенной принадлежностью, отвоевав вечное право на это место… Если пойдешь вдоль по бережку, мимо мельницы и дальше, то дойдешь до крутого подъема. Взойдешь на горку и очутишься так высоко, что невольно подумаешь: недаром скитянки называют это место «Кавказом».
Внизу по камушкам бежит ручей, образовавшийся из знакомой уже нам реки после преграждения ее плотиной. Течет он мерно, непрерывно, приятно журчит, успокоительно действует на нервы… Окинешь потом взором пройденное, оставшееся позади тебя пространство и увидишь где-то далеко-далеко и реку, и луг, и мельницу, больше того, кругозор настолько расширяется, что замечаешь за бугром село с церковью, а там бесконечные поля».
Как изумительно точно описал местную природу епископ Арсений!
Эти благословенные места любимы мною с детских лет: и Воскресенская церковь села Битягово с древним кладбищем, на котором покоятся мои предки, и чудная мельница с домиком мельника, существовавшая до середины пятидесятых годов нашего века, и Саввинский (Заборьевский) овраг с горой, получившей у местных жителей название «Монашенка», с которой в детстве мы катались на лыжах, и эти таинственные курганы, и, конечно же, милая речка Рожайя с ее некогда родниковой водой.
Какое множество раз я, много лет не ведая о том, ходил по тем же дорожкам, по которым еще до моего рождения ходил епископ Арсений. О, сила печатного слова!
В 1924 году епископ Арсении переехал в село Кузьменки под Серпухов и жил в доме настоятеля местного храма протоиерея Михаила. За владыкой последовали две келейные сестры — инокини Александра и Матрона из числа насельниц Серафимо Знаменского скита. В половине дома священника была устроена домовая церковь в которой епископ служил с 1924 года. После закрытия Серафимо-Знаменского скита Кузьменки приезжали жившие в то время в Марфо-Мариинской обители схиигумения Фамарь и сестры из скита.
В 1925 — 1928 годах владыку несколько раз высылали за пределы Москвы и Подмосковья. Он жил в те годы то в Серафимо-Понетаевском монастыре, то в Арзамасе.
B 1928 году епископ Арсений приезжал в Перхушково, где в то время на отдельной даче поселились схиигумения Фамарь, иеромонах Филарет (Постников) и десять сестер. По данным биографа епископа, «очевидно, в первой половине 1928 года и была написана владыкой Арсением в основном книга «Воспоминания» (М., Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, Братство во имя Всемилостивого Спаса, 1995 г.).
После окончания срока высылки епископ Арсений вернулся и поселился в Котельниках, недалеко от станции Люберцы Казанской железной дороги.
В трудные для Православной Церкви годы владыка говорил: «Иерархи отвечают перед Собором, паства должна идти в русле Церкви. Нельзя делать расколов». В период новой волны арестов (1929-1931 годы) были репрессированы схиигумения Фамарь с некоторыми своими сестрами и иеромонахом Филаретом. Забота о владыке Арсении не оставляла матушку Фамарь и в далекой сибирской ссылке. Она в письме высказывала пожелание устроить владыку в Малоярославце.
Жизнь епископа Арсения в тридцатые годы вплоть до его ареста и мученической кончины — неизвестна. По некоторым воспоминаниям, епископ Арсений жил то в Котельниках, то, по другим данным, в домике на станции Удельная. Епископ Арсений был арестован в Котельниках 13 апреля 1937 года. «Епископ был обвинен в организации и руководстве контрреволюционной нелегальной монархической организацией церковников». В праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня — 27 сентября 1937 года, епископ Арсений и все арестованные с ним священнослужители, монашествующие и миряне были расстреляны в поселке Бутово под Москвой.
Таково краткое жизнеописание Серпуховского епископа Арсения, почерпнутое в автобиографии епископа и в воспоминаниях о нем.
У владыки Арсения по его молитвенным подвигам были высшие духовные дары: прозрения и рассуждения. Естественно, он предвидел свою мученическую кончину и возносил молитвы ко Господу в свои последние предсмертные часы. По своей кончине епископ Арсений являлся в сонном видении своим духовным детям, предупреждая их о грядущих событиях в годы Великой Отечественной войны.
Известный русский писатель Петр Паламарчук, автор четырехтомной книги «Сорок сороков», пишет: «Занимаясь историей русских храмов и монастырей, мне довелось не раз сталкиваться с такими чудесами новейших времен. Ведь в безбожных гонениях ХХ века Русь Малая, Великая и Белая явили одних новомучеников больше, чем во все предыдущие два тысячелетия христианства!» Русская Православная Церковь подведет итоги двадцатого века и напишет все имена русских новомучеников, пострадавших за веру и Христа.
© краевед Николай Чулков. Из цикла «История края в лицах»